Олег Дерипаска — пример того, как попадание в санкционные списки может изменить привычную жизнь и деятельность крупного бизнесменаIgor Russak/Global Look Press
В российский бизнес-лексикон быстро входит слово «комплаенс», и даже если вы еще не знакомы с ним, в 2020-м году оно встретится вам неоднократно. Комплаенс базы данных — инструмент, призванный очистить мировые финансы от сомнительных операций — стал головной болью для бизнесменов из России. Даже не попав напрямую под санкции, можно лишиться возможности вести бизнес и держать деньги за рубежом, получив опасный рейтинг. Новые правила начинают применяться и внутри России. Как избежать проблем? Рассказывают эксперты в санкционном праве и комплаенсе, адвокаты КА Pen & Paper Антон Именнов и Сергей Гландин.
Токсичные партнеры
Словом 2018 года по версии Оксфордского словаря стало прилагательное «токсичный». Причин для этого было много. Но одной из составляющих была общественно-политическая и относилась она к партнерам: от кого нужно бежать подальше, пока он не заразил чем-нибудь.
Именно в 2018 году США и западные державы заложили основы политико-правового отношения к российской элите. Здесь стоит вспомнить знаменитый «Кремлевский доклад», опубликованный за 12 минут до дедлайна 29 января, и «черная пятница» 6 апреля, когда значительная часть российской политической и деловой элиты оказалась в санкционном списке США SDN (Список особых категорий и запрещенных лиц). Другим фронтом борьбы за соблюдение Россией правил игры стал банковский сектор. В мае и июне 2018 года делегация США посетила Кипр, после чего началось планомерное закрытие сомнительных банковских счетов, связанных с россиянами.
В 2019 году тренд сохранился. Вводились санкции за отравление Скрипалей, за захват украинских кораблей в Керченском проливе. Продолжали набирать обороты санкции за злонамеренные действия в глобальной сети.
Кроме того, с начала 2019 года наши сограждане, в основном из высших и средних эшелонов, столкнулись с качественно новой проблемой — западные банки, фидуциарные компании и инвестиционные фонды начали прекращать сотрудничество без объяснения причин. Иногда, и то при хорошем личном контакте с клиентским менеджером, удавалось узнать о вероятной причине такого решения. Клиентские менеджеры неуверенно произносили слова «комплаенс» и «ворлдчек», но объяснить точную причину не могли.
Новые веяния и новые правила игры
Только в 2019 году на первый план начал выходить инструмент, который играет ведущую роль в содействии бизнесу в избегании рисков и выявлении токсичных лиц, а также прочих нарушителей правил игры. И это оказались не Интерпол с ФБР, не вездесущий американский OFAC (Управление по контролю за зарубежными активами Минфина США), а решения от бизнеса и для бизнеса, которые в обиходе называются международными базами данных комплаенса.
Большую часть такого рынка имеет база World-Check от Refinitiv, за которым стоит могущественный фонд Blackstone. Почти все западные банки являются подписчиками этой системы. Ее основные конкуренты — WorldCompliance от LexisNexis и Risk & Compliance от Dow Jones. В России имеется своя разработка — X-Compliance от «Интерфакс», но она еще слишком далека от своих западных аналогов. Принцип работы таких баз прост. Алгоритмы базы по открытым источникам собирают публичную информацию об определенном лице и его связях. Эти данные систематизируются в профиле данного лица. В результате каждому лицу присваивается определенный риск-статус с указанием, какой риск оно несет и какие «скелеты есть у него шкафу».
Подписку на одну или несколько таких баз данных имеют не только банки, брокеры и страховые компании, но и государственные структуры, например визово-миграционные органы где-нибудь на Мальте или на том же Кипре. Принцип работы с такими базами так же прост — в строке поисковика вбивается имя лица и следует выдача. Чем выше риск-фактор определенного лица, тем больше вероятность получить отказ в заключении договора. Например, если по условной десятибалльной шкале у лица 5 баллов и более — оно токсично, и западной фирме проще прекратить рассматривать такого клиента в числе потенциальных, чем потом долго объяснять регулятору, почему его все-таки было решено оставить в числе клиентов.
Эти же базы, как правило, интегрированы во внутреннюю архитектуру процессинга банка. Если лицо находится в санкционном списке SDN, то платеж к нему попросту не пройдет. Если платеж предназначается в ультратоксичный Иран или КНДР, система откажется его провести без данного в ручном режиме согласия от вышестоящего начальника и комплаенс-офицера. А иногда от обоих сразу.
Данные выводы хорошо подтверждают два судебных процесса 2019 года по исковым заявлениям российских олигархов в американских судах. Во-первых, это иск, поданный Олегом Дерипаской 15 марта в федеральный суд Округа Колумбия. А во-вторых, мировое соглашение другого российского олигарха Валентина Гапонцева, заключенное с американским Минфином в сентябре.
Как только Гапонцев попал в «Кремлевский доклад», комплаенс-базы данных существенно повысили его риск-фактор. Все-таки имелась близость к режиму Владимира Путина, который в то время считался основной головной болью всего американского истеблишмента. Это моментально обеспокоило контрагентов, которые начали отказываться от продолжения бизнес-отношений с ним или с основанной им компанией IPG Photonics.
Но лучше всего комплаенс-эффект характеризует обоснование проблем из иска Олега Дерипаски к американскому Минфину. Если резюмировать, как только он попал под санкции, то произошло следующее: от него отказались банки, ему перестали выдавать кредиты; продлевать кредитные линии; отказались юристы; найти нового юриста на Западе оказалось непосильной задачей; а когда один адвокат выразил согласие оказать юридическую помощь, его банк отказался зачислить платеж от токсичного россиянина.
Комплаенс. Ваш выход
В середине этого года руководитель центрального банка Кипра заявил о 230 000 «русских» банковских счетов, закрытых банками острова. К середине года закончилась чистка финансовой системы Латвии. В этой связи в лексикон российских бенефициаров уже плотно вошли словосочетания «World-Check» и «WorldCompliance». Именно там банкиры не без прискорбия находили формальные основания для прекращения отношений. Сейчас на Кипре, в Латвии или Нидерландах уже невозможно найти счет, открытый для «русского» офшора BVI. То же самое относится и к другим государствам ЕС. Директивы AML 4 и 5 требуют, чтобы в 2020 году Единая Европа завершила построение системы прозрачности: во всех странах-членах должны появиться реестры бенефициарных собственников компаний и владельцев недвижимости.
Правила игры серьезно изменились, и мир движется дальше в сторону открытости и прозрачности — к миру без скрытых за цепочкой офшоров бенефициаров; к миру чистых историй происхождения капитала без претензий со стороны налоговых органов; а также к миру, в котором у каждой операции есть экономический смысл. Все, что сюда не входит, сопровождается соответствующими новостями об отмывании денежных средств, возбужденными уголовными делами, участии в различном качестве в судебных разбирательствах. А мир этот глобальный, и все вышеуказанное попадает сначала в интернет, а уже оттуда — в комплаенс-базы данных. Пример этому — запуск властями Кипра процедуры отзыва гражданства у Олега Дерипаски из-за санкций и двух обвиняемых в крупном финансовом мошенничестве: Владимира Столяренко и Александра Бондаренко.
В сентябре 2019 года впервые за пять лет был выигран спор против налоговой инспекции об отмене доначисления налогов за выплату дивидендов в офшор. Но компании-истцу и ее материнскому офшору это помогло лишь частично. О победе все скоро забудут, а вот заботливые комплаенс-базы данных проиндексируют этот спор, судебные акты по делу, и еще 10 лет у компании будет мигать риск-флажок «претензии налоговых органов/уход от налогов». Информация автоматически перенесется на топ-менеджеров компании и ее бенефициаров. А вот это, как показал 2019 год, часто выступает основанием для закрытия счета в швейцарском или ином западном банке.
Санкции и комплаенс
2019 год начался с ожидания доклада комиссии спецпрокурора Мюллера. От него ожидали положительного ответа как минимум на один из стоявших перед ним вопросов: «Был ли у Дональда Трампа сговор с российскими властями?» и «Пытался ли Трамп воспрепятствовать правосудию?» Под это в Конгресс США даже было внесено несколько «законов из ада» о новых санкциях в отношении России. К концу года в совокупности восемь законопроектов о санкциях в отношении России так и остались лежать в долгом ящике. Россия ушла с повестки дня американских законодателей, а инициаторам санкционных законопроектов стало значительно труднее протаскивать их через Конгресс. Помимо этого на передний план внешнеполитической повестки вышла набирающая обороты торговая война с Китаем. Все, что смогли сделать законодатели — это протащить 17 декабря санкции в отношении строителей и подрядчиков «Северного потока-2» и «Турецкого потока» через Закон о полномочиях в области национальной обороны на 2020 год (NDAA 2020).
Отмывание
Под занавес года, 17 декабря, Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ) опубликовала свой доклад о мерах, предпринимаемых Россией для борьбы с отмыванием денег и финансированием терроризма. В этом 344-страничном докладе все гармонично. Сначала идут комплименты властям Российской Федерации за последовательное продолжение курса на очистку финансовой системы РФ от злоупотреблений. Но затем следует и обоснованная критика. И, с нашей точки зрения, в будущем году гайки будут только затягиваться под влиянием доклада Группы ФАТФ.
Главная претензия — российские банки вяло идентифицируют конечных бенефициаров и не проверяют происхождение денег на отмывание за пределами своего клиента. Хотя на Западе это уверенно вошло в практику — предоставлять банку полный комплект документов до момента совершения платежа. Поскольку банк находится на передовой всех рисков, он должен знать — не замешан ли ваш контрагент в отмывании денег или финансировании терроризма? Не находится ли бенефициар плательщика в списке SDN? Не является ли платеж одним из звеньев цепочки по уходу от уплаты налогов в какой-либо развивающейся стране? Вот к этому под воздействием рекомендаций ФАТФ и требований ведомства Эльвиры Набиуллиной придут и наши банки в следующем году.
Год комплаенса
Деньги любят тишину. Но это правило начинает устаревать. Теперь деньги не любят проблем вокруг себя, как громких, так и тихих. 2020 год покажет себя именно в этой красе: начнется год компаленса и год комплаенс-баз данных. Российские компании, даже минимально интегрированные в международную финансово-экономическую жизнь, должны будут решить для себя — соблюдают ли они эти три правила игры: 1) уплачены все налоги от операции, имеющей экономический смысл; 2) нет ли в бизнес-операции признаков отмывания денег; и 3) далеки ли получатель и его бенефициары от фигурантов санкционных списков или «токсичных» юрисдикций? Об этом российским компаниям все чаще и все настойчивее начнут напоминать сами же российские банки и свои же контрагенты.
Антон Именнов, управляющий партнер московского офиса КА Pen & Paper
Сергей Гландин, специальный советник по санкционному праву КА Pen & Paper
Хочешь, чтобы в стране были независимые СМИ? Поддержи Znak.com
Источник: